Параллельный мир №1. Фантастическое путешествие - Михаил Мезенцев

«От какой такой любимой? У меня и подруги-то нет. Девушка, в которую был влюблён в школе, меня никогда не любила. В последнем классе и сам её уже не любил. Сейчас она замужем, и у неё ребёнок. После школы так ни с кем и не познакомился. Всё свободное время съедали тренировки по айкидо. Помню, тренер говорил, что в бою лучше не думать, а если думаешь, то думай молниеносно. А, я сижу, тут, как пень и страдаю».

Илья вскочил с кресла, скинул рубашку и выполнил несколько сложных упражнений. Затем он принял холодный душ, заварил чай и снова сел в кресло.

– Надо разобраться со всем этим, – сказал он себе решительно, – кто же такая эта любимая?

Илья открыл открытку, и комната наполнилась приятными звуками Лунной сонаты. В центре открытки выросла фигурка старшего прапорщика, играющего на скрипке.

– И тут старшина! – вырвалось у него.

Илья быстро прочёл текст поздравления.

– Мамочки! Илья! Ты так вырос, так возмужал, неужели это ты? Глазам своим не верю. Как я хочу поскорее увидеться с тобой. Надеюсь, что это скоро произойдёт. Ну, всё. Люблю, целую, жду.

– Ничего не понимаю. Ну не мог же старшина прислать мне эту открытку. Ладно, здесь пока застой, отложим в сторону. Вот ещё вопрос – почему Петрович передал мне слова отца? Неужели отец сам не мог мне этого сказать? Почему вообще меня известили о гибели родителей таким странным способом? Где сёстры и Антон, в конце концов? Почему меня уволили раньше времени? Вопросы, вопросы, вопросы… Куча вопросов и ни одного ответа, – думал Илья, открывая бандероль.

Развернул три – четыре слоя бумаги, открыл картонную коробку, лежавшую внутри, разрезал полиэтилен, в который был запаян подарок, затем снял поролон, ещё два слоя бумаги, и у него в руках оказалась металлическая коробка. Она была закрыта так плотно, что если бы корпус и крышка этой коробки не были сделаны из разных сплавов, то границы между ними не было бы заметно невооружённым глазом. На приклеенной сбоку бумажке было написано: «Сорвать этикетку, вставить ключ, надавить на верхнюю крышку». Илья поставил коробку на стол. Лазерная надпись на верхней крышке гласила: «Внимание! Заминировано. Сейф открывается одним единственным ключом, запрограммированным на биоритм Ильи Котовского. При попытке открыть сейф иным способом произойдёт срабатывание взрывного устройства».

– Неплохо упаковано, – Илья присвистнул, – качественно, вполне в папином стиле. Где же теперь искать ключ? Что может быть в этой коробке: ключи от самолёта, или счёт в швейцарском банке? Для чего такая серьёзная защита? Может, он хочет раскрыть мне какой-то секрет, но боится, чтобы кто-то другой его не узнал? Вполне возможно. Для начала надо отыскать ту любимую, которая прислала эту открытку. Скорее всего, ключ либо у неё, либо она что-то об этом знает.

Илья ещё раз внимательно осмотрел открытку, развернул её, перечитал текст.

– Чувствую себя каким-то подпольщиком, ни имён, ни адресов. Старшине, что ли, позвонить, – усмехнулся Илья.

Илья взял телефон и набрал номер почтового отделения.

– Здравствуйте, а не подскажете ли мне, как найти Тихонова Евгения Петровича?

– Почтальона, что ли?

– Да. Он сегодня приносил мне почту, и я забыл у него кое-что спросить.

– Больше не забывайте, – ответила женщина нравоучительным тоном, – почтальон у нас один, а вас много, если каждый будет забывать, сами знаете, что получится. Сейчас дам номер, записывайте.

У почтальона Илья поинтересовался, как выглядела та девушка, которая передала открытку.

– Я точно не помню, – ответил Петрович, – это была брюнетка с короткой стрижкой, симпатичная, похоже, что из городских.

– А почему ты так решил?

– Ну, с лёгкой брезгливостью к деревне, вся из себя: серьги у неё были с драгоценными камнями, очень большими. Пальцы все в кольцах. Машина у неё была… Не знаю точно, какой марки, но дорогая, вишнёвого цвета. Героиня американского фильма, да и только. А ты что, милок, в девчонках своих уже запутался?

– Уже распутался, большое спасибо.

– Ну и хорошо, на свадьбу пригласить не забудь.

Илья сидел в глубокой задумчивости и рассуждал.

«Да, разговор с Петровичем ясности не прибавил, всё только ещё больше запуталось. Под такое описание не подходит вообще ни одна из моих знакомых, разве что – случайных. Ладно, Илья Николаевич, придётся вам сесть в кресло поудобнее, сконцентрироваться и вытянуть из глубин сознания все случайные знакомства за последние несколько лет и даже мимолётные взгляды, брошенные когда-то на кого-то. Надо всего-то поднапрячь память, и я вычислю эту любительницу глупых розыгрышей».

Постороннему наблюдателю могло бы показаться, что Илья медитирует, но это не так. Используя технику аутогенного погружения, Илья полностью сосредоточился на образе брюнетки. Час напряжённого созерцания всевозможных брюнеток из своего прошлого не принёс Илье никаких результатов.

«Отчасти прав был старшина, когда говорил, что солдату не нужна память, ему нужен блокнот и карандаш. Что за ерунда? Мысли в голове бурлят, как речные волны, никакой упорядоченности. Старшину зачем-то вспомнил. Кстати, у старшины же есть дочь – Ирина. И, кстати, она брюнетка, правда, крашеная. Точно – Ирка больше всего подходит под это описание. И серьги у неё с рубинами, и пальцы все в кольцах, и автомобиль вишнёвого цвета имеется…. Нет, Господи! Только не Ирка, она же сумасшедшая. За что судьба ко мне так жестока? Ну, гульнули разок, подумаешь, с кем не бывает.

Не могу понять, как к ней попали ключи от этой шкатулки с секретами? Теперь она будет меня шантажировать – вижу её насквозь. Похоже, придётся вернуться в Брест, чтобы распутать этот узел».

Такая перспектива Илью совсем не радовала, но он должен был найти ключ – это единственная нить, связывающая его с отцом.

– Хотя нет, – оживился Илья, – мы гуляли с ней летом, и она тогда собиралась поступать в университет. Значит, сейчас Ира должна быть студенткой журфака, и она где-то в Минске. К счастью, у нас не так много университетов, где есть факультет журналистики. Отлично. Завтра я её найду, что избавит меня от необходимости встречаться с её папашей. Он мне за два года – вот как надоел!

С чувством выполненного долга (выполненного, конечно же, мысленно, что, тем не менее, придавало Илье уверенности в себе и в успехе завтрашних мероприятий) Илья принялся обедать.

Густые наваристые щи со сметаной и жареный картофель с беконом и огурчиком пришлись очень кстати.

– Неплохо кормят в пригородных отелях, – отметил Илья.

После сытного обеда Илья решил вздремнуть часок-другой, а к концу рабочего дня наведаться в исполком. Это ему не удалось. Привередливый будильник, уставший требовать от владельца замены батареек в письменной форме, в знак протеста не прозвенел в назначенный час. Проснулся Илья только утром, если не сказать – ближе к обеду. Оставшийся день он посвятил поискам Ирины в БГУ – старейшем ВУЗе страны, где издавна готовили журналистов. Попасть на журфак в БГУ всегда было престижно, а Ирка очень честолюбива и ведёт себя так, как будто её отец генерал, а не старший прапорщик.

Илья попал в деканат факультета журналистики только после обеда и увидел сидевшего там методиста, пышногрудую мило улыбающуюся ему блондинку лет сорока пяти.

– Скажите, пожалуйста, могу ли я узнать, есть ли в списке поступивших в этом году на ваш факультет моя, – тут на долю секунды Илья запнулся, – троюродная сестра Ирина Потапенко?

– Так уж и троюродная сестра, – всё так же мило отвечала блондинка, – сейчас посмотрю. А что же Вы не знаете, где Ваша сестра учится? Нехорошо, братец.

– Да я, понимаете, – Илья покраснел, он очень не любил оправдываться, особенно если его поймали на лжи, – в армии был и только пару дней как демобилизовался, а она писала, что собирается поступать именно на журфак.

– Как Вы сказали её фамилия? Потапенко? Нет у нас таких студенток. Подождите. Подождите минутку, я ещё в других документах посмотрю.

Пауза затянулась, методист подошла к шкафу, достала толстую папку и принялась её перелистывать. Илья с почти скучающим видом наблюдал за её ловкими движениями. Несмотря на внешнюю безмятежность, внутренне он был напряжён и сосредоточен. По мере приближения к концу папки, напряжение всё больше возрастало. Папка закрылась оглушающе громко, словно выстрел прогремел в тишине комнаты.

– К сожалению, молодой человек, вашей Ирины Потапенко нет даже в списках тех, кто подавал в этом году документы для поступления на наш факультет. Театральным жестом блондинка развела руками и сочувственно покачала головой – увы, увы. Вас, вероятно, ввели в заблуждение.

– А Вы не подскажете, – широко улыбаясь, спросил Илья, – может, ещё какие-нибудь ВУЗы в Минске готовят журналистов?